Особенности осуществления дежежных переводов китайскихз мигрантов через банковские структуры Советского Дальнего Востока (1920-е гг.)

07 июня 2022 г.

   С упразднением Дальневосточной республики (ДВР) Дальний Восток был объявлен частью Советской России. Вся полнота власти передавалась вновь созданному Дальневосточному революционному комитету (Дальревкому), который постановлением ВЦИК и СНК от 25 июля 1923 г. был объявлен высшим органом центральной власти РСФСР на территории образованной Дальневосточной области (ДВО). в задачи Дальревкома (ДРК) входило руководство административными и хозяйственными органами области, для чего были созданы отделы и управления ДРК. Во главе отделов и управлений стояли уполномоченные соответствующих народных комиссариатов. После упразднения ДВР и присоединения Дальнего Востока к РСФСР Дальревком провозгласил свою власть над всей территорией бывшей ДВР.

   Административно-территориальными единицами ДВО были губернии. В 1923 г. Прибайкальская и Приамурская губернии, образованные в условиях ДВР, были упразднены. Территория ДВО была поделена на четыре губернии - Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Камчатскую. В дальнейшем, на основании постановления ВЦИК РСФСР от 4 января 1926 г. ДВО была реорганизована в Дальневосточный край (ДВК).

   Более позднее присоединение Дальнего Востока к советской России обусловило то, что экономика Дальневосточного края (ДВК) к ноябрю 1922 г. оказалась зависимой от стран дальневосточного региона. Основной валютой была японская иена, для ее вытеснения с рынка Дальревком активно использовал меры запретительного и регламентирующего характера. Эти меры коснулись всех слоев населения, в том числе и китайских мигрантов, в силу геополитических и исторических причин продолжавших свою хозяйственную деятельность на территории ДВК и после его советизации.

   К началу 1924 г. в Забайкальской, Амурской, Приморской губерниях было зарегистрировано 50 183 чел. китайских мигрантов, в т.ч., в городах Забайкальской губернии насчитывалось 2996 китайцев, что составляло 2,6 % городского населения губернии, в Амурской губернии - 4427 чел. китайцев (1,1 % всего населения) [3, с. 234].

   Одной из серьезных проблем использования труда китайцев в ДВК была проблема утечки денежной массы из региона. Заработав деньги, китайские мигранты активно переправляли их на родину. Стремясь перевезти на родину заработанные в России деньги, китайские коммерсанты организовали в ряде городов ДВК несколько нелегальных контор по обмену валюты для дальнейшего сбыта за границей. Созданные конторы занимались скупкой не только валюты, но и пушнины, женьшеня, пантов, золотых и серебряных изделий и, согласно отчету Дальневосточного отделения Главного Таможенного управления, зачастую работали под вывеской транспортноэкспортной фирмы. Все финансовые операции, в том числе и контрабандные, осуществлялись через Владивостокское отделение Чосен-банка.

   Доминирующее положение иены во время интервенции японских войск в Сибирь и на Дальний Восток упрочило связи китайских торговцев с Чосен-банком, который, в свою очередь, поддерживал частные китайские банкирские конторы, укрепляя курс иены - основной денежной единицы в операциях этих контор. Таким образом, у китайских торговцев существовал отлаженный канал для отправки денег на родину. Китайские рабочие-сезонники зачастую возвращались в Китай, имея при себе все заработанное наличными.

   Одной из постоянных характеристик социально-экономической обстановки в Дальневосточном крае были значительные объемы контрабандного импорта, который фактически равнялся 100 % легального ввоза. До денежной реформы, проведенной после советизации Дальнего Востока, контрабанда, главным образом, китайская, оплачивалась царским серебром или сохранившейся на руках у населения иностранной валютой. Когда запасы этих платежных средств у населения иссякли, контрабанда стала оплачиваться червонцами, которые, в свою очередь, попадая за границу, предъявлялись там в Дальбанке к размену на инвалюту. Таким образом, инвалютные советские резервы истощались, не выполнялись валютные планы. Так, в первом полугодии 1926 г. было запланировано поступлений инвалюты в масштабах всего ДВК в размере 8216 тыс. руб., расход - 7408 тыс. руб. (валютный баланс предполагалось свести с активным остатком в сумме 808 тыс. руб.). Фактически же поступление составило 6786 тыс. руб., расход - 7204 тыс. руб. То же самое произошло во втором полугодии - поступление составило 7481 тыс. руб., расход - 13516 тыс. руб. [1, д. 159, л.л. 32-36]. Сложившаяся ситуация приводила к истощению советских инвалютных резервов.

   В середине 1920-х гг. советские властные органы на Дальнем Востоке предпринимают попытки поставить вывоз денежной массы под контроль государства. Продажа валюты выезжающим за границу должна была производиться исключительно в отделениях Госбанка, причем отделения Госбанка должны были производить продажу валюты только по именным удостоверениям, выдаваемым административными отделами исполкомов одновременно с выдачей выездной визы. В своих действиях региональные власти руководствовались циркулярами Валютного Управления Наркомфина СССР, которое с 1927 г. установило жесткие лимиты валютных расходов. Предел потребительских переводов за границу устанавливался в 100 руб. для одного лица ежемесячно, поэтому всем банкам СССР вменялось в обязанность выяснять цели перевода и, в случае необходимости, требовать соответствующие справки и удостоверения от переводителя. С 8 марта 1928 г. обменивать инвалюту могли только те лица, срок пребывания которых на территории СССР насчитывал не менее 18-ти месяцев, а в паспорте стояла исключительно советская въездная виза. Валютные обмены резидентам с визой царского правительства не разрешались [1, д. 159. л.л. 64-65].

   Местные органы, регулировавшие передвижения валюты за границу (ОВС), предпринимали активные действия по снижению инвалютных переводов за границу и, в частности, китайских переводов. С 10 сентября 1926 г. Читинский ОВС рекомендовал Дальбанку снизить сумму переводов до 10 тыс. руб. в месяц. Правление Дальбанка и Далькрайфо согласилось с этим лимитом. Госбанк производил переводы в минимальных размерах - до 1500 руб. ежемесячно, остальные банки ДВК вообще не осуществляли переводных операций. Лимит однократного перевода для частных лиц составил 100 руб., при превышении данного лимита в пределах до 5 тыс. руб. требовалось разрешение ОВС.

   Таким образом, региональные власти перешли к политике ограничения переводов, особенно переводов частных граждан. Денежные переводы китайских подданных находились в зоне особого внимания, все их переводы свыше 200 руб. на одно лицо автоматически причисляли к контрабандным. Для китайских мигрантов это было одним из способов сохранения заработка, осуществления коммерческой деятельности, которая в советской стране порицалась и жестко контролировалась. Чтобы помочь соотечественникам, китайское консульство в Чите, в свою очередь, стало выдавать китайским мигрантам удостоверения, подтверждающие неторговый характер переводов, превышающих 100 руб. Небезынтересно отметить, что удостоверения, в которых указывался род занятий китайца и цель перевода, консульством выдавались платно - по 1 руб. за каждые 100 руб. перевода [1, д. 159, л.л. 32-36].

   После советизации Дальнего Востока частные китайские банкирские конторы, которые занимались переводом денег по дальневосточному региону СССР и Китаю, продолжали функционировать. Их услугами успешно пользовались китайские мигранты. Госбанк России оказывал услуги по отправке денежных переводов только в крупные населенные пункты Китая, где имел свои отделения, а частные банкирские конторы переводили деньги и в самые глухие китайские деревни и поселки, причем без ограничения переводимой суммы [2, д. 403, л. 2]. Во второй половине 1926 г. китайские банкирские конторы были ликвидированы, но вскоре возникли вновь.

   В 1926 г., согласно письму китайского консула, в Читинском округе насчитывалось более 20 тыс. китайцев, которые, как отмечал консул, «своим трудом приносят большую пользу, как советским государственным предприятиям, так и советским гражданам, снабжая их необходимыми для жизни продуктами питания и изделиями, отказываясь от личных удовольствий, сокращая личные жизненные расходы, живя в тяжелых условиях, зарабатывают и накопляют некоторые суммы денег только для того, чтобы иметь возможность отправить домой для поддержания семьи» [2, д. 373, л. 30]. Суммы, которые китайским гражданам необходимо было переводить в Китай, намного превышали установленные нормы. Только за три дня (с 19 по 22 ноября 1926 г.) было подано 14 заявлений от китайских граждан о необходимости перевода денег за границу, на сумму 6500 руб. Все китайские подданные предоставили соответствующие справки китайского консульства, что переводимые деньги заработаны «законным способом» и переводятся не для «торговых целей, а на содержание семей». Читинский ОВС на своем заседании от 22 ноября постановил все ходатайства удовлетворить, снизив, однако, сумму перевода до 4850 руб. К 1 декабря (за последующую неделю) в ОВС было подано 11 заявлений от китайцев (сапожников, зеленщиков, старьевщиков, огородников) на общую сумму 5310 руб. 1 декабря 1926 г. на Читинском особом валютном совещании ОВС постановило выдать всем разрешения на перевод сумм не превышающих 300 руб. Через неделю (к 7 декабря) подобных заявлений было уже 28 на общую сумму 16150 руб., причем средние запрашиваемые суммы перевода возросли с 300 до 600-700 руб. ОВС вернулось к ограничению не более 100 руб. ежемесячно, но в качестве исключения предоставило Дальбанку разрешение переводить без разрешения ОВС ( но с последующей регистрацией) суммы до 250 руб., полученные от скупки шлихового золота, что было сделано для притока золота в банк. В общем же, 1 декабря 1926 г. на Читинском особом валютном совещании разрешенная сумма переводов была установлена в 3900 руб. вместо заявленной 5310 руб., 7 декабря того же года - в 6950 руб. вместо 16 150 руб. [1, д. 373, л.л. 47-53]. Таким образом, в целях уменьшения вывоза валюты за границу отделения Госбанка и Дальбанка в одностороннем порядке снижали суммы переводов, обозначенные в заявлениях китайских граждан.

   Китайское консульство в Чите неоднократно проводило переговоры по поводу ограничений перевода денег китайскими гражданами и просило окрисполком возбудить по этому поводу ходатайство перед центральными органами власти. В письмах китайского консула отмечалось, что ограничения в переводе денег являются «притеснительными мерами» для китайских трудящихся (огородников, плотников и т.д.), так как они приезжают в Россию только на сезонные заработки, и срок их пребывания, безусловно, не мог составить указанных 18-ти месяцев. По окончании сезона работ они возвращались на родину. Также консульство предлагало считать легальными визы царского правительства, «ибо во время их выдачи никакого другого правительства не существовало». Окрисполкомы в ответных депешах ссылались на то, что большинство китайских огородников, взяв землю в аренду, проживают в России по нескольку лет, а в целом наблюдаются частые случаи спекуляций валютой, использование китайцами поддельных паспортов и провоз ими валюты для других, в т.ч. юридических, лиц (торговых фирм и т.д.). [1, д. 373, л. 62, 66]. Для региональных и центральных властей переводы китайских мигрантов априори носили контрабандный характер.

   Если китайские торговцы продолжали переводить свои деньги через Чосен-банк, то китайские рабочие оказались лишены возможности отправить необходимые суммы на родину. Главное таможенное управление в своем предписании от 9 июля 1927 г. поручило начальнику Дальневосточного отделения ГТУ, таможням и органам погранохраны, расположенным по китайской границе, разъяснять всем выезжающим из СССР китайцам-рабочим действующие правила в отношении вывоза валюты и производить задержание и последующую конфискацию вывозимых китайцами-рабочими валютных ценностей «только при очевидности сознательного намерения выезжающего вывезти валюту с нарушением правил» [4, д. 1258, л. 170].

   В целом, советские властные органы в процессе финансового регулирования практиковали жесткий контроль и запреты, стремясь как можно быстрее достичь унификации денежного обращения с советской Россией, при этом местные особенности дальневосточного рынка и присутствие здесь значительного количества китайских мигрантов практически не принимались во внимание. К концу 1930-х гг. на Дальнем Востоке сформировалась советская планово-централизованная модель финансовой системы. Интересы китайского населения, продолжавшего свою хозяйственную деятельность в ДВК, не были учтены в этой жестко регламентированной структуре.

   

   Список источников, литературы и электронных ресурсов:
    1. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. Р-474. Оп. 1.
    2. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. П-2. Оп. 11.
    3. Залесская О.В. Китайские мигранты на Дальнем Востоке России (1917-1938 гг.). - Владивосток: Дальнаука, 2009. - 380 с.
    4. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ).Ф. 1306. Оп. 1.

   

   Залесская Ольга Владимировна, доктор исторических наук, профессор кафедры романо-германских и восточных языков Благовещенского государственного педагогического университета

    Дополнительно по данной теме можно почитать:

    Непонятная власть

    Образование Дальневосточной республики и Народно-революционной армии

    Организация хозяйственной деятельности китайских мигрантов на Дальнем Востоке России (1920-1930-е гг.)

    <Правовое положение китайских мигрантов на Дальнем Востоке России (1920-1930-е гг.)

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ:

    Печатный источник - Чтения памяти профессора Е.П. Сычевского. Выпуск 20 (2020)
    Электронная варесия - Главный редактор портала "Амурские сезоны" Коваленко Андрей