Деятельность музеев в годы репрессий

13 ноября 2014 г.

   Не одно преобразование претерпел Амурский областной музей, начиная с основания [01]. Но к концу двадцатых годов Амурский музей вновь возродился как научно-исследовательское учреждение по изучению природы, истории и производительных сил Приамурья.

   В связи с начавшимися в стране социалистическими преобразованиями, в частности работой по ликвидации неграмотности населения, повышению его образовательного уровня, партийными и советскими органами была поставлена задача активного включения в дело просвещения народа всех социальных институтов, учреждений образования и культуры. Перед областным музеем встала необходимость изменения содержания ранее существовавших форм и методов образовательной работы. Музеи Дальневосточного региона стали осуществлять функцию просвещения путем создания экспозиций, являвшихся «открытой книгой для всех грамотных и неграмотных», и проведения разнообразных мероприятий, лекций, бесед.

   Наиболее активный поиск и острые споры развернулись по поводу принципов создания такой экспозиции, которая отвечала бы требованиям своего времени.

   Эта проблема широко рассматривалась на второй Всесоюзной конференции по краеведению в 1924 г. в Москве. Наряду с реорганизацией и созданием новых экспозиций важной просветительной функцией музеев была организация массовой культурно-образовательной работы.

   В этот период музеи продолжали развивать традиционные формы деятельности: проведение тематических экскурсий по экспозиционным залам, выступление сотрудников с лекциями и докладами перед учителями, учащимися, красноармейцами, всевозможными курсами, в общественных организациях по вопросам сбора коллекций, проведению экспедиционной работы. Такие формы деятельности увеличивали музейную аудиторию, способствовали распространению знаний краеведческого характера, тем самым повышая роль музея в деле просвещения народных масс.

   Восстановление музейных экспозиций после гражданской войны вызвало значительный приток посетителей в залы. Годовые отчеты музея свидетельствуют о высокой посещаемости музея в 1923-1925 гг.

   Однако в 1927 г. наблюдается спад посещаемости. Падение интереса к музею было связано во многом с начавшейся идеологизацией музейных экспозиций, наличием в них большого количества копийных, маловыразительных экспонатов, недостаточной изученностью интересов основной массы посетителей.

   И все же, благодаря своей наглядной, предметной основе, музей по-прежнему оставался одним из наиболее посещаемых и доступных для народа учреждением культуры.

   Учитывая популярность музея среди населения, как средства досуга и одновременно формы получения новых знаний, агитпропотдел Далькрайкома ВКП(б) выдвинул идею превращения музеев в полит просветительное учреждение. Их главная задача — просвещение масс в духе коммунистической идеологии, наглядное ознакомление «...с тем, что было и есть, под углом зрения того, что должно быть». Партийные органы последовательно формировали мнение о музее как плацдарме для организованного мышления масс: «...руководство музеями должно находиться в опытных, умелых руках партийных товарищей».

   Уполномоченный Глав. Науки на Дальнем Востоке Н.Н. Билибин направил директивные письма в музеи, призывая их «мобилизовать классовые силы на историческом фронте» [02]. В целях упорядочения и централизации управления деятельностью музеев Глав. Наука утвердила «Типовое положение о центральных государственных музеях» [03]. В нем была разработала общая структура музеев, впервые регламентировался состав научных и образовательных отделов музеев с обязательным включением бюро просветительной работы, педагогической и социологической секциями. Новое типовое положение привело к структурной перестройке деятельности музеев, выделению приоритетными воспитательных функций в партийно-просветительном аспекте [04].

   Однако, идеи реорганизации музейного дела не были реализованы в связи с отсутствием средств как со стороны местных, так и центральных органов власти.

   В отчетах уполномоченного Глав. Науки за 1926 год отмечалось, что ни один из декретов о содействии музеев на ДВ не проводился в жизнь [05].

   Чаще всего со стороны Глав. Науки все сводилось к разработке рекомендаций, инструкций, указаний, которые носили формальный, бюрократический характер. Оно не могло быть иным в условиях хронического дефицита финансовых средств, когда основные материальные ресурсы направлялись на развитие разрушенной экономики, поддержание здравоохранения, ликвидацию безграмотности, а также содержание растущего управленческого аппарата [06].

   Тем не менее, в связи с острой потребностью решения задач изучения и развития производственных сил края и работой по ликвидации неграмотности населения, музеи были востребованы и как научные учреждения, и как культурно-образовательные центры. Шел поиск новых форм и методов показа экспонатов, включения музейных экспозиций в образовательный процесс. Впервые в музейной практике были предприняты попытки экспозиционного отражения не только событий далекого прошлого, но и актуальных проблем, связанных с развитием народного хозяйства 20-х годов, процесса социалистического строительства, коммунистического воспитания масс.

   В этот период начинают развиваться новые перспективные виды музеев - картинные галереи, идет активная работа по выявлению и изучению памятников и памятных мест.

   Новой формой образовательной деятельности стала работа по организации массового краеведческого движения. В этих целях решениями краеведческих конференций, проходивших в Москве в 1921, 1924, 1927 гг., постоянно выдвигалась проблема участия широких масс в изучении своего региона.

   В выступлениях на конференциях А.В. Луначарского, Н.К. Крупской и других партийных и советских деятелей уделялось большое внимание развитию краеведческого движения, его влиянию на решение задач социалистического строительства.

   30-е годы — период активного пополнения фондов музеев продукцией местных предприятий, материалами по истории революционного движения. Архивное бюро в г. Благовещенске передает в музей 25 фотографий, в том числе членов первого комитета Амурской группы РСДРП.

   В мае 1930 г. вышло постановление 1 лавполитпросветкомитета, в котором музеям предписывалось перестроиться так, чтобы «они превратились в базу массовой политико-просветительной работы» [07].

   Музей стал характеризоваться как своеобразный политпросветкомбинат, предполагалось даже ликвидировать термин «музей», а для большей доступности вынести музейные собрания на улицу.

   В ходе реализации решений первого Всероссийского музейного съезда, музеям отводилась роль «орудия классовой борьбы», которую ведет пролетариат СССР.

   Многие музеи, такие как художественные, потеряли свою актуальность и ценность. Хранилища государственного музейного фонда в Москве и Ленинграде были ликвидированы. Значительная часть коллекций перешла отделу антиквариата Наркомвнешторга для экспортных целей.

   Все музеи страны были рспределены на три категории: музеи столиц союзных республик, музеи крупных исторических городов и художественные отделы музеев других городов и территорий.

   Краеведческая сеть Дальнего Востока, вовлеченная в общественно-политическую работу, породила дублирование деятельности различных обществ, так как образование Дальневосточного общества краеведов привело к ликвидации «старого» Географического общества. Все чаще стали изучать упреки в «политической недальновидности», «верности старым традициям» в отношении к наиболее опытным кадрам музейных работников, впоследствии подвергнутым репрессиям.

   Идеи замены старой интеллигенции своей, «марксистской», выдвигалась еще в ходе работы 1-го музейного съезда: «по отношению к музейным работникам необходимо поднять клич по организации борьбы против политической нейтральности и аполитизма». Негативное отношение к высокопрофессиональным кадрам исследователей отрицательно сказалось на краеведческой деятельности в дальнейшем. Недооценка специфики научной работы, базировавшейся на первоисточниках, памятниках истории и культуры, стремление руководства страны превратить их в агитационно-просветительные учреждения, решающие сиюминутные проблемы, привела к последующему кризисному состоянию, деградации этих учреждений и музееведения как науки. Постепенно главным направлением деятельности музея стало отражение в экспозициях разделов истории гражданской войны и социалистического строительства.

   Экспозиционная и выставочная работы к концу 1930-х гг. носили партийно-лозунговый характер. Богатейшие коллекции известных экспедиций были расхищены, часть из них находилась в хаотичном состоянии без всякого учета.

   В течение 1939 года никакой научно-исследовательской работы не проводилось, за исключением работы по «правильному» построению экспозиции истории гражданской войны [08].

   Выставочная работа носила чисто политический характер. В 1939 г. в Амурском музее работали выставки только к выборам в местные советы и к 60-летию товарища Сталина, при этом экспонировался только иллюстрированный материал и тексты [09].

   Перестройка работы музеев на политико-просветительный характер контролировалась и направлялась партийными органами.

   Осуществляя радикальные преобразования в стране по принципу «революция сверху», высшее политическое руководство абсолютизировало методы внеэкономического принуждения и насилия.

   Стремление режима поддержать в обществе необходимый уровень революционного, трудового энтузиазма, готовности его к самопожертвованию, абсолютной веры в партийное руководство «могло быть достигнуто только в условиях поисков и борьбы с внешним и внутренним врагом» [10].

   На основании решения ЦК ВКП(б) от 2 июня 1937 г. «О борьбе с врагами народа» был издан секретный приказ от 30 июля 1937 г. № 0047, и началась усиленная борьба с «врагами народа».

   Был составлен план для всех республик краев и областей. Согласно плану, начальнику УНКВД по Амурской области Перельмутру вменялось арестовать 10 тысяч человек. По его представлению только в августе-октябре 1938 г. по решению «тройки» УНКВД по ДВ было осуждено 2 493 человека, из них приговорены к высшей мере наказания 2113 [11].

   Обострение отношений с Японией привело к усилению репрессий в дальневосточном регионе. НКВД СССР, считая, что здесь они ведутся медленно, направил группу работников в помощь местным чекистам для усиления борьбы с «троцкизмом» [12].

   Начались массовые поиски контрреволюционных троцкистских организаций в вузах, научных учреждениях, музыкальных школах, библиотеках, музеях и др. творческих учреждениях.

   В конце 30-х годов властные органы Амурской области высказали недовольство экспозиционной работой областного музея, не отвечавшей, по их мнению, требованиям времени. Основной причиной запущенности музея считалось вредительское отношение к делу бывших директоров музея В.М. Попова, Ладейщикова.

   Вопреки ленинскому утверждению о необходимости бережного отношения к наследию прошлого и преемственности в развитии культуры, к дореволюционной интеллигенции (научной, художественной, музейной и Т.Д.) применялись репрессивные меры. За связь с «белогвардейщиной» и сокрытие своего происхождения в марте 1932 г. был арестован, а затем выслан на 3 года в Нарымский край директор музея и известный в области краевед-исследователь В.М. Попов [13].

   Несмотря на заслуги в развитии научной работы, с августа 1938 года по январь 1938 года ученый-краевед Г.С.Новиков-Даурский, имя которого сегодня носит Амурский областной краеведческий музей, находился под арестом по подозрению в антисоветской деятельности. Но был освобожден, «так как материалами следствия его антисоветская деятельность не установлена» [14].

   Бывший учитель А.Я. Гуров, первый археолог Амурской области, составивший археологическую карту левого берега р. Амур, передавший крупную археологическую коллекцию в музей, арестовывался несколько раз. Последний раз по обвинению «в создании организации, ставившей целью свержение советской власти, и создании на Дальнем Востоке казачьего буферного государства при помощи белоэмигрантов и японских интервентов». А.Я, Гуров расстрелян 5 мая 1932 г. Реабилитирован в 1990 г.

   Репрессии сделали свое страшное дело: были потеряны высококвалифицированные специалисты, ученые, хранители; был также потерян весь краеведческий актив и связь с другими научными учреждениями; практически не велась работа со школами, не организовывались стационарные и передвижные выставки, не проводились лекции, доклады в музее и вне его.

   

   О.Я. Комоско, Белогорский краеведческий музей

   

   Источники:
   01. Небрат СВ., Шаула А.А. Знание в книгах. //Да ведают потомки. Благовещенск, 1991, с. 36.
   02. ГААО. Ф. 958 Оп.1. д.130. л. 3-11.
   03. ОПИГИМ.Ф 54. д.559. л.167. (108).
   04. ФХКМ. Д.1. Оп.4. л. 7-9. (109).
   05. ГАХК. Ф.871. Оп.2. д.5. л.57 (111).
   06. Пикалов Ю.В. Указ соч.- с. 16 (114).
   07. Белоглазова СБ. Культура Дальнего Востока России в условиях общественных трансформаций 20-30-х годов XX века. -Владивосток. 2001. - с.29 (115).
   08. Б.В. Блохмн. Г.С, Новиков-Даурский - собиратель фольклора. //Да ведают потомки. Благовещенск. 1991. с.43.
   09. ГААО. Ф. 958. Оп.1. д.130. л.35 (247).
   10. Там же. Л.36(248).
   Лавренцов А.П. Репрессии в СССР - неизбежный фактор воинствующего коммунизма. //Мартиролог. Хотелось бы всех поименно назвать: мартиролог. - Комсомольск-на-Амуре, 1999. -Т.З. - с.20 (308).
   11. Лавренцов Л.П. Указ. Соч. - с.18 (309).
   12. Там же. (310).
   13. ГААО. Ф.958. Оп.1. д.130. л.11 (307).
   14. Филоненко А.И. У истоков //Зап. АОКМ - Благовещенск, 1996. - с.8 (305).

   Дополнительно по данной теме можно почитать:

   Война колоколам

   Даурская ссылка протопопа Аввакума

   История Даурской духовной миссии

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ:

   "Государство и личность: политические репрессии на Дальнем Востоке в XX веке". Материалы региональной научно-практической конференции. 21-22 октября 2004 года. Амурский областной краеведческий музей им. Г.С. Новикова-Даурского. Благовещенск 2005 г.
   Электронная версия - главный редактор Портала "Амурские сезоны" Коваленко Андрей