О личности есаула Валериана Бочкарёва

17 декабря 2015 г.

   Истории гражданской войны посвящены тысячи книг, статей, очерков, и все же этот феномен и в советской, и в постсоветской литературе все еще остается недостаточно изученным. В советское время это было связано с односторонним подходом к исследованию: только на основе формационной методологии, когда правыми в битве были лишь «красные», а Белое движение не считалось даже субъектом истории.

   Более перспективным изучение этой истории стало в постсоветский период, когда наряду с формационным подходом стал использоваться и цивилизационный при приоритете общечеловеческих ценностей, при большем внимании к человеческому фактору. Цивилизационные принципы требуют признания непрерывности исторического процесса, многовариантности (альтернативности) путей исторического развития, самоценности каждой культуры, каждого класса, каждого народа, изучения ментальности российского общества [01].

   По формационной методологии считалось, что альтернативы Октябрьской революции не было. Сейчас все большее число историков считает, что путь февральской революции был предпочтительнее. Но поскольку большевики благодаря своим лозунгам сумели повести за собой большинство населения страны, постепенно октябрьская альтернатива вытеснила февральскую.

   В статье главное внимание уделяется Валериану Бочкареву — представителю Уссурийского казачьего войска, «февралисту», человеку энергичному, антисоветскому по своей политической позиции, склонному к предпринимательской деятельности, для достижения своей цели не останавливавшегося и перед незаконными действиями. Народная молва считает его виновником гибели С. Г. Лазо, В.М. Сибирцева и А.Н. Луцкого в паровозной топке. До сих пор не найдены точные документальные данные об этом, и их стараются найти, чтобы быть ближе к объективной истине.

   В советское время мною в журнале «Дальний Восток» № 8 за 1982 г. была опубликована статья «Разгром бочкаревщины», в которой образ Бочкарева выглядел только негативным. Конечно, его кровавые выступления против сторонников советской власти трудно оправдать, но многое можно объяснить. Как вспомнишь, что за плечами и сторонников, и противников советской власти была и четырехлетняя мировая война, которую советское руководство сознательно превратило (на основе политики классового расслоения) в гражданскую войну, которая на Дальнем Востоке длилась еще четыре года, невольно подумаешь, что человек после таких многолетних войн становился психически ненормальным. Недаром сейчас историки все еще не могут разобраться, на чьей же стороне было больше кровавых дел. Это не означает, конечно, что социальные причины в гражданской войне имеют второстепенное значение. Социальный фактор важен, но нужно знать и другие факторы.

   Но обратимся, наконец, к личности Бочкарева. Видный краевед г. Дальнереченска Т.Н. Гусельникова в своем письме автору статьи от 2 июля 2009 г. сообщила, что в книге Верхне-Уссурийской Ильинской церкви для записей о родившихся, браком сочетавшихся и умерших за 1891-1895 гг. есть запись: «21 августа 1892 г. родился Валериан, незаконнорожденный, у дочери умершего казака Уссурийского казачьего дивизиона п. Графского Назария Данилова Бокарева девицы Анны. Восприемники — казак Уссурийского конного казачьего дивизиона п. Графского Александр Федоров Бочкарев и дочь казака того же дивизиона и поселка Федора Данилова Бочкарева девица Параскева» [02].

   Ветеран Дальневосточного морского пароходства А.П. Бочек в книге «Всю жизнь с морем» вспоминает: «В 1912 г., когда я был на третьем курсе мореходки (во Владивостоке. — Б.М.), к нам поступил мордастый парень лет двадцати, по фамилии Озеров. Это был будущий атаман Бочкарев. Учился он плохо, наука давалась ему с трудом. Училища Озеров не закончил и в начале Первой мировой войны ушел в армию, а затем, когда началась революция, оказался в рядах белогвардейцев».

   Материалы госархивов свидетельствуют, что в 1917-1918 гг. Бочкарев служил на кораблях Сибирской военной флотилии, был морским офицером. В связи с демобилизацией на флоте в 1918 г. был отчислен. Тогда он с группой офицеров стал добиваться сдачи в аренду одного из кораблей, официально — для заработков.

   А.П. Бочек вспоминает, что «после подавления революционного движения в Приморском крае (в период колчаковщины — Б.М.) Озеров, принявший фамилию своей матери (Бочкаревой), стал правой рукой кровавого атамана Калмыкова. После его гибели Бочкарев стал во главе банды, состоявшей в основном из приамурских казаков, кулаков и уголовников».

   Жил Бочкарев в поселке Графском, километрах в двух от нынешнего Дальнереченска. В поселке и его окрестностях проживало главным образом зажиточное казачество, в основном настроенное против советской власти, поддерживавшее атамана Калмыкова. Среди них были братья Кореневы, потом вошедшие в отряд Бочкарева.

   После свержения колчаковской власти в Приморье в конце января — начале февраля 1920 г. официально власть была передана Приморской областной земской управе (ПОЗУ) — коалиционному революционно-демократическому правительству во главе с эсером А.С. Медведевым. Фактически его работу направляли коммунисты. Главный орган правительства — Военный совет с марта 1920 г. фактически возглавлял С. Г. Лазо, опиравшийся на революционно настроенные войска. Это было время, когда альтернативы советской власти уже не было, но и интервенция (японская) еще не прекратилась. Части руководства Далькрайкома казалось, что советскую власть уже можно устанавливать. Лазо было принято решение об отправке в Хабаровский концлагерь части контрреволюционно настроенных арестованных офицеров, около ста человек.

   К концу марта 1920 г. по директиве Центра от советизации, в связи с курсом на «буфер», Далькрайком отказался, но японское командование в ночь на 5 апреля выступило против Приморского правительства, надеясь заменить его другим, более послушным. Большой удар был нанесен революционным войскам, арестованы члены Военного совета. Вооруженные войска японцев выступили вдоль железной дороги до Хабаровска. В это время на пути в Хабаровск был поезд с арестованными белогвардейскими офицерами (около 80 чел.). В Имане (ныне Дальнереченск) местное партийное руководство, не имея связи с Далькрайкомом, постановило расстрелять пленных офицеров у ст. Хор: не отпускать же их во время японского выступления и активизации контрреволюционных отрядов, что способствовало бы их усилению. Расстрел проводился на мосту через реку Хор, делалось это в глубокой тайне. Трупы сбрасывались в реку. Но одному из офицеров удалось ускользнуть, и тайное стало явным.

   Естественно, в белогвардейской среде, в том числе и у антисоветски настроенного казачества это вызвало большое возмущение.

   Японское командование, арестовавшее Лазо, Луцкого и Сибирцева, не отпускало их, выполняя директиву из Токио обезглавить революционные войска.

   19 апреля 1920 г. в информационной сводке Ревштаба Далькрайкома РКП (б) сообщалось: «по довольно авторитетным иностранным источникам сообщают, что японцы предполагают тов. Лазо, Сибирцева и Луцкого выдать белым» [03] . Эта версия стала ведущей. И в 1921 г. на основе воспоминаний очевидцев, подтверждавших этот факт, в периодической печати появились сообщения о передаче японцами арестованных членов Военного совета бочкаревцам, которые устроили зверскую расправу над пленниками и сожгли их в топке паровоза. Это могло рассматриваться как мщение за офицеров, убитых на реке Хор.

   В это время есаул Бочкарев становится руководителем банд, терроризировавших большевистских партийных работников и представителей революционной власти. «Жить и работать в такой обстановке, — вспоминает коммунист Г.А. Мучник, — было вдвойне тяжело, приходилось беречься на каждом шагу и японской жандармерии, которая могла арестовать втихомолку и передать на расправу банде Бочкарева и самим бандитам, которые могут накрыть, избить, а затем… Амур скроет все следы преступления… По рассказам т. Лабренца… бочкаревские, семеновские и другие казачьи банды на глазах японцев врывались в вагоны, всматривались в лица проезжающим и горе узнанным: их вытаскивали из вагона, а дальше — или топка паровоза, или ужаснейшая смерть от пыток…» [04].

   Зверства белых стали широко известны на Дальнем Востоке, особенно после расстрела в Имане бочкаревцами особоуполномоченного Приморского правительства П.В. Уткина 19 июня 1920 г. на глазах японской охраны. По требованию трудящихся Владивостока Приморское правительство направило в Хабаровск милицейский отряд под руководством инспектора милиции В. Колисниченко, который арестовал Бочкарева с подельниками, расположившихся в гостинице «Селект». Бочкаревцами оказывалось вооруженное сопротивление. Их доставили во Владивостокскую тюрьму.

   О том, как встретили во Владивостоке Бочкарева и его команду рассказывает в своих воспоминаниях бывший сотрудник колчаковского Министерства финансов В.П. Аничков: «…я, гуляя по Светланке, увидел густую толпу, движущуюся от вокзала к Китайской улице. Толпа улюлюкала, как на охоте на волка. Я стоял на возвышении на Китайской улице и при повороте толпы со Светланки увидел посреди нее пленника со связанными за спиной руками. Это был человек высокого роста, хорошего сложения, в черкеске, в казацкой папахе, лихо надетой набекрень. На его молодом и красивом лице не было и тени страха. Оно дышало презрением и гордостью. — Белобандит! — кричала толпа. — Разорвать тебя надо! Сволочь! Он шел, как бы не слыша криков, не видя толпы. — Кто это? — спросил я одного из прохожих. — Правая рука казачьего атамана Калмыкова из Хабаровска. — Попался сукин сын! — пояснил мне другой. — И чего только время зря терять? Давно пора его либо на фонарном столбе повесить, либо на кол посадить» [05].

   Испытывая страх, Бочкарев из тюрьмы направил письмо в Политбюро Далькрайкома РКП (б), в котором каялся в своих грехах и, чтобы искупить их, просил направить его на польский фронт. Но вскоре оснований для страха у него уже не стало. Друзья на воле действовали успешно. В конце августа 1920 г. им удалось освободить его. Вырвавшись на волю, он сразу стал во главе одного из контрреволюционных отрядов в районе Гродеково. Отряд прославился грабежом местного населения, в том числе и казачьего [06].

   26-27 мая 1921 г. во Владивостоке произошел контрреволюционный переворот, образовалось «Временное Приамурское правительство», которое возглавил фабрикант С. Д. Меркулов.

   Для распространения своей власти на Север Дальнего Востока (Камчатскую область) Меркулов решил направить туда военную экспедицию во главе с Бочкаревым. Основу экспедиции составляли казачьи отряды. Казачий чин есаула в пехоте равнялся капитану. Но Меркулов назначил Бочкарева войсковым старшиной, чином равным подполковнику [07].

   Об авантюризме замысла со стороны лично Бочкарева свидетельствует откровение одного из его бойцов: «Когда мы собирались на Камчатку, то Бочкарев чуть ли не открыто говорил среди своих близких, что он больше с Камчатки не вернется, а сумеет там «заработать» золото и после этого прямым сообщением поехать в Америку [08].

   В конце сентября 1921 г. перед уходом из Владивостока на Север с отрядами на кораблях «Свирь» и «Кишинев» войсковой старшина не мог не выкинуть еще какого-нибудь номера. Пригласив на «Свирь» музыкантов коммерческого училища, он задержал их в своей кают-компании, а судно уже отдавало швартовы. Ну как же ехать на Север без своего оркестра?! 3 октября суда экспедиции подошли к Охотску. Охотск был взят. Меркулов тут же произвел Бочкарева в полковники. Вскоре было занято все Охотское побережье, Петропавловск-Камчатский. Облнарревком, уйдя в сопки, призвал население к партизанской борьбе.

   Тема Севера в деятельности Бочкарева требует отдельного исследования. 8 июля 1922 г. группа офицеров попыталась арестовать своего вождя, он был ранен. В приказе по страже Гижигинского района говорилось: «Преступная деятельность полковника Бочкарева, выразившаяся открытым неподчинением Приамурскому правительству… и полный произвол… переполнили чашу терпения и принудили чинов стражи арестовать полковника…» [09]. Но и тут Бочкарев при поддержке части подчиненных вернул себе власть. 13 апреля 1923 г. отряд Бочкарева, действовавший в районе Наяхана, в бою с красноармейским отрядом Г.И. Чубарова и камчатскими партизанами был уничтожен. Погиб и сам войсковой старшина [10].

   

   Примечания:
   01. История Дальнего Востока России. Владивосток: Дальнаука, 2003. Кн. 1. С. 19-20.
   02. Архивный отдел администрации Дальнереченского района. Ф. 134. Оп. 1. Д. 14. Л. 49 об.
   03. Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 342. Оп. 1. Д. 1. Л. 127.
   04. Мучник Г.А. Двадцать лет партийной работы. М., 1935. С. 176.
   05. Аничков В.П. Екатеринбург — Владивосток (1917-1922). М.: Русский путь, 1998. С. 313-314.
   06. Деяния бочкаревцев // Красное знамя. Владивосток, 1921. 19 февр.; Террор в Гродековском районе // Красное знамя. Владивосток, 30 февр.
   07. Волков С. В. Русский офицерский корпус. М.: Воениздат, 1993. С. 45.
   08. Шанхайская жизнь. 1922. 16 апр.
   09. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее — РГИА ДВ). Ф. Р.-2. Оп. 1. Д. 36. Л. 106.
   10. Подробнее об этом см.: Мухачев Б.И. Разгром бочкаревщины // Дальний Восток. 1982. № 8.

   

   Мухачев Б. И.

   Дополнительно по данной теме можно почитать:

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ:

   Казачество Дальнего Востока России в XVII-XXI вв.: сб. науч. ст. Вып. 3. / Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН; Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова. — Хабаровск, 2011.
   Электронная версия - Главные редактор портала "Амурские сезоны" Коваленко Андрей