Экспедиция В.Д.Пояркова О проекте











Яндекс.Метрика


на сайте:

аудио            105
видео              32
документы      73
книги              91
панорамы       58
статьи        8928
фото           7986








Первый литературный портал:



Стихотворение
Метель-девица

Стихотворение
Грешу и каюсь






Разделы по теме

История Амурской области



































Экспедиция В.Д. Пояркова



Начало пути. Первая зимовка

23 августа 2019 г.

   Ранее об истории экспедиции:
   Поиски дорог на Амур
   Задачи экспедиции и ход ее подготовки

   15 июля 1643 года Василий Дмитриевич Поярков на шести тяжело загруженных лодках покинул Якутский острог и в течение трех дней спустился по Лене до устья Алдана. Утром 18 июля поярковцы, повернув в Алдан, пошли вверх против течения по этой быстрой реке. Первые шаги сразу дали о себе знать: все время приходилось идти на шестах («шестить»), либо тянуть лодки на бичеве. Однако маленькая скорость движения против течения, частые переправы с берега на берег, сносившие лодки с людьми и грузом на сотни метров назад, привалы на отдых, ночевки, приготовление и прием пищи — все это тормозило движение поярковцев. До устья левого притока Алдана — Учура, куда дальше вел их маршрут, они затратили четыре недели — 29 суток, то есть с 18 июля по 15 августа.

   Очередные 10 дней ушли на продолжение пути по преодолению около ста километров по Учуру до левого его притока Гонама с еще большим трудом. 25 августа В. Д. Поярков велел отряду остановиться, разбить лагерь в устье этой горной речки и дал своим людям день отдыха. Приставленный к письменному голове в Якутске проводник Томкони Шамаев постоянно торопил своего «атамана», предупреждал, что скоро начнутся дожди, и Гонам, еще «более быстрый», нежели Учур, выйдет из берегов, и тогда пройти по нему будет невозможно. Предупреждал старый эвенк и о порогах, и о ранних заморозках, которые могут остановить движение экспедиции. Поэтому Поярков спешил.

   Чтобы преодолеть все «сильные и великие» пороги, как докладывал письменный голова в Якутске по возвращении из экспедиции, на Гонаме он насчитал 42 порога и 22 шивера [13, с. 187], и для того чтобы подняться вверх по Гонаму, имеющему протяженность всего 200 километров, отряду понадобилось пять недель. Да и то не весь Гонам был пройден: 29 сентября он покрылся льдом, то есть на 10 — 15 дней раньше обычного [13, с. 187]. Здесь Поярков велел разбить лагерь. До устья Нюемки, небольшого притока Гонама, по которому дальше до волока должны были идти поярковцы, оставалось еще шесть дней пути [13, с. 187]. На этом подъеме по Гонаму у поярковцев случилось первое ЧП. На одном из порогов «... судно заметало, а на том замете, с...дощаника, с кормы, сорвало государев свинец ... и сыскать его не могли». Отряд в начале своего пути практически остался без боеприпасов. Здесь же, на гонамских порогах, В. Д. Поярков потерял два дощаника, часть снаряжения и продовольствия [17, с. 12].

   Зимовье, которое быстро срубили казаки на месте разбитого лагеря, представляло собой приземистую «черную избу» без окон, в которую дневной свет попадал через отверстие в крыше для выхода дыма.

   Пробыв в лагере две недели, приблизительно до 13 октября, письменный голова (поярковцы называли его атаманом) принял решение: часть отряда (42 человека) во главе с пятидесятником Патрикеем Мининым оставить на зимовку для охраны государевой казны, «хлебных запасов» и вмерзших в воду судов, а сам с отрядом в 90 человек, налегке, прихватив свое оружие и немного продовольствия, двинулся дальше. Он полагал, что ему удастся сразу же обложить ясаком местное население на Чирколе и получить у него необходимое для пропитания отряда продовольствие до прихода «зимовщиков» [17, с. 13].

   Отдельные исследователи считают, что в этот момент амурской эпопеи В. Д. Поярков совершил первую и основную ошибку, которая обернулась в последствии гибелью людей и невыполнением поставленных ему якутским воеводой задач.

   В задачу же отряда П. Минина входило следующее. С приближением весны «перед полой водой», то есть до вскрытия льда на речке, перейти через перевал Станового хребта за волок. Зимой хорошо «проведать» этот путь. Перетащить через него «государеву казну» и «хлебные» запасы, дощаники поднять и оставить у зимовья. Построить за волоком на Брянде, впадающей в Зею, новые суда и, как только вскроются реки, идти на Зею и двигаться по ней «по засекам» до встречи с основной частью отряда.

   Впрягшись в изготовленные нарты, загруженные небольшим количеством продовольствия и боеприпасов, в середине октября 1643 года в сопровождении проводника Томкани Шамаева часть отряда во главе с Василием Поярковым отправилась дальше на юг по замерзшей долине речки Нюемки до перевала. Поярковцы с трудом перешли на южный (Амурский) склон Станового хребта и к 27 октября были уже у истоков правого притока Зеи — Брянты. Следуя по застывшей долине реки, В. Д. Поярков надеялся встретить какое-либо оседлое поселение местных аборигенов, но до самой Зеи никого так и не видел. И только на второй день пути от устья Брянты вниз по Зее, 12 ноября 1643 года, В. Д. Поярков впервые встретился с тунгусами-оленеводами (он их назвал уллагирами), живущими в небольших юртах у подножия пересекающего Зею хребта Тукурингра [13, с. 188-189]. Здесь у местных жителей поярковцы узнали, что своего хлеба они не имели, а выменивали его на скот у дауров [17, с. 13].











   В беседе с уллагирами через проводника-толмача Томкани «голова» также узнал, что искать оседлых дауров нужно в средней части течения Зеи, за хребтом. Поярковцы, не останавливаясь, двинулись из района тунгусских кочевий дальше до устья Гилюя — правого притока Зеи.

   О потраченном времени до устья Гилюя в «скасках» В. Д. Пояркова не сказано, а вот расстояние после Гилюя до устья речки Уры (Уркана), впадающей в Зею, казаки преодолели за четыре дня. Там они и встретили тунгусов-бангиров, занимающихся скотоводством. И только спустя еще три дня движения по Зее, близ устья Умлекана, поярковцы нашли «пашенных» людей местного князца Доптыула (Доптыуля). Здесь атаман приказал остановиться лагерем и принял решение поставить зимовье в ожидании оставшейся на Гомане группы с продовольствием и снаряжением.

   От взятого аманата (заложника), а им стал сам князец Доптыул, Поярков постарался узнать все, что ему велел П. П. Головин: о Шилке и Зее, их притоках, о людях, проживающих по этим берегам, об ясаке (кому и сколько платят или не платят, на что получили отрицательный ответ), о серебре и меди. Поднял другие вопросы, даже такие, как и каким способом аборигены получают синюю краску, в которую окрашивают свои штандарты.

   Однако не вся информация оправдала надежды Головина, особенно с серебром и медью: Доптыул утверждал, что металлы и ткани им привозят «богдойцы», проживающие в деревянных строениях в городке, окруженном валом из «высокой земли».

   Сам «хан Богдой» живет «ордою», повелевает «многими людьми» и является «большим человеком». Пояркову было неясным место, где дислоцировался этот «хан Богдой», так как от устья Умлекана до «хана», по словам аманата, было полтора месяца пути на коне [13, с. 189]. Со слов князца Доптыула и других собеседников, В. Д. Пояркову стало также известно, что у Лавкая улусников было не 30, а 300 человек, излишки хлеба он обменивает на скот у монголов, живущих на Шилкаре выше его владений, а также что недалеко от Умлекана во владениях князца Досия в устье реки Силимбы (Селемджи) стоит укрепленный город Молдыкидыч (Молдакичит), вокруг которого проживают несколько сот человек земледельцев и скотоводов.

   Тут стоит немного остановиться от описания похода В.Д. Пояркова и упомянуть о том, что «Хан Богдой» — искаженное маньчжурское «богдохан» — «священный государь», «великий хан». В конце 40-х годов XVII века это имя стало чаще встречаться при расспросах местных жителей, что свидетельствовало об относительной близости землепроходческих партий к территории Цинского государства [20, с. 93].

   Первоначально отношения с местным населением у пояркоцев складывались доверительные. Известно, что 21 декабря 1643 года к Пояркову в зимовье в устье Умлекана приезжали «без опасения» даурский князец Берда с племянником Даварей и дючерский князец Чинега, которые привезли ясак [17, с. 13] и поделились известными им сведениями об округе. Эти князцы «жаловались» Пояркову, что хан «Борбой» (Богдой) в иные годы приходит с «ордой», с «многими пушками и огненным боем, грабит их улусы» и угоняет пленных [17, с.13]. Дауры рассчитывали, что казаки помогут им в борьбе против набегов маньчжуров, но расчеты обеих сторон были абсолютно разными.

   Скудные продовольственные запасы, которые взяли с собой поярковцы, быстро таяли, а небольшой поселок, возле которого остановился отряд, не способен был обеспечить питанием пришлых 90 человек. Поэтому перед землепроходцами возникла проблема голода. Решить ее служилые люди надеялись в «поиске корму» в Молдыкидыче, а также в дальнейшем сборе ясака и обмене его на продовольствие.

   Поярков, из-за безвыходности положения, разрешил подобное мероприятие, и снаряженный отряд в 70 человек под руководством пятидесятника Юшко Петрова отправился во владения князца Досия. Как потом показали события и по оценке исследователей, отправка Петрова была вторым необдуманным и легковесным решением Василия Пояркова. Эта ошибка дорого стоила экспедиции.

   Юшко Петрову Поярков дал большие полномочия. Отряд должен был прибыть во владения Досия под Мылдыкидыч, поставить в лесу «рубленую вежу» (небольшое оборонительное сооружение зимнего типа), взять в аманаты князца, отойти в «укрытие», «не сердить дауров», действовать так, чтобы «государю было прибыльнее». А для этого мирно разрешить «хлебный» вопрос, привлечь население под «великую царственную руку» не только «ласкою, но и при необходимости «жестокостью», разузнать о природных богатствах района, особенно о серебре.

   Опасения «головы» при отправке группы Ю. Петрова под Малдыкидыч, как пишет Л. Каманин, были не напрасны. [13, с. 191] События в эту зиму развернулись не в пользу землепроходцев.

   Появление отряда Ю. Петрова у городища Молдыкидыча было встречено даурами миролюбиво и гостеприимно. Князцы Досий, Колпна и сын аманата Доптыула Доварь приняли «государевых посланников» «поклоном» и согласием платить ясак. Петров велел взять в аманаты сразу всех — обоих князцев Досия и Колпну, а Доваря отправить обратно в городище с распоряжением от взятых в пленение. Распоряжение Досия было выполнено сразу: казакам предоставили за стенами городища три юрты для жилья, «десять скотин» крупного рогатого скота на мясо и «сорок кузовов круп овсяных» для питания. Однако Ю. Петрову это оказалось недостаточным и унизительным. На следующее утро после осмотра стен городища Петров решил проникнуть внутрь него и потребовал данного распоряжения от аманатов. Однако получил отказ, как было условленно между ними ранее из-за возможного ненужного кровопролития. Тогда Петров взял с собой группу из 50 казаков (20 человек оставил на всякий случай в юртах), обоих аманатов, чтобы те не сбежали, и пошел на штурм стен. В ходе боя перевес сил внезапно оказался на стороне дауров из-за появившегося в тылу казаков отряда воинов, которые вышли через потайные ходы из городка, а также из-за подкреплений прибывших на лошадях из лесной зоны. Все это сразу же обрекло на провал планы Ю. Петрова, и он обратил отряд казаков в бегство под защиту покинутых юрт и оставшихся в них товарищей. На поле схватки во время побега осталось 19 раненых казаков [13, с. 192], у вернувшихся с Петровым также были раненые.

   Что случилось с оставшимися на поле схватки людьми, информации нет. Л. Каманин считает, что десятеро из них погибли [13, с. 192]. Дауры, преследуя отряд, захватили у казаков предоставленные им накануне Досием продовольствие и скот, оставив их ни с чем. Кроме того, казаки лишились своих аманатов. Колпна был случайно убит, а Досий сам убил охранника и сбежал к своим в острожок. Но самое главное то, что в ходе «петровского штурма» было утрачено доверие к землепроходцам, и эта весть с огромной скоростью разнеслась по округе и оказывала отрицательное влияние на весь процесс экспедиции В. Д. Пояркова по Амуру. Именно эти первые две ошибки письменного головы явились как бы первопричинами дальнейших событий.

   Петров и оставшиеся в живых казаки еще три дня упорно оборонялись в юртах, а на четвертые сутки, ночью, под покровом темноты, бежали к Пояркову на Умлекан и прибыли на базу только через десять суток без продовольствия. [17, с. 14]

   Таким образом, поярковцы с первых дней пребывания на амурской земле потеряли убитыми 10 человек, один убит во время побега Досия и 9 остались ранеными на поле сражения. Потери составили 20 человек, и около 40 казаков были ранены. Кроме того, продовольствие в отряде было практически на исходе.

   Ситуация складывалась очень тяжелая. На основании вестей о бое под Молдыкидычем все население Умлекана из ближайших поселений ушло в лес. Местность обезлюдела, помощи ждать было неоткуда. Это подтвердили казаки, посланные к даурам за продовольствием. Надвигался голод. Поэтому по распоряжению В. Д. Пояркова во избежание недоразумений и ссор внутри отряда оставшееся продовольствие разделили на всех поровну, и каждому досталось по 30 фунтов (12 килограммов) почти на полгода. Январские события 1644 года под Малдыкидычем и тяжелое положение в отряде на Умлекане после побега аманата князца Доптыула стали широко известны среди местного населения. Пользуясь этим, дауры стали часто нападать на поярковский лагерь, особенно по ночам, выматывая обессиленных людей.

   В поисках спасения от голодной смерти, в ожидании прихода отряда пятидесятника Патрикея Минина с продовольствием поярковцы вынуждены были питаться сосновой корой, корнями росших на лугу растений, выбивая их из промерзшей земли, и другой «всякой всячиной» — тем, что можно раздобыть в безлюдном крае. Некоторые из казаков, как пишет Г. А. Леонтьева, опираясь на документы, составленные со слов очевидцев, «не хотя напрасно смертию помереть, съели многих мертвых иноземцев и служилых людей, которые с голоду померли...И они, служилые люди, которые мертвых служилых и иноземцев ели, иные ожили, а иные померли». В этих же документах, как пишет С. М. Соловьев в своей «Истории», спутники Пояркова рассказывали о поведении самого «головы» во время похода. «Служилых людей он бил и мучил напрасно и, пограбя у них хлебные запасы, из острожка их вон выбил; а велел им идти есть убитых иноземцев... приели человек с пятьдесят: иных Поярков своими руками прибил до смерти... Когда он плыл по реке Зии, то жители тамошние его к берегу не подпускали, называя русских людей погаными людоедами. Когда ... служилые люди корень травой копать и тем кормиться, то Поярков велел своему человеку выжечь луга (по весне. — Прим. В. Павлика), чтобы служилые люди покупали у него запас дорогою ценою» [34, с. 570].

   В результате нападений дауров на лагерь от ран, полученных в боевых схватках с аборигенами, а главное, в результате истощения от голода и болезней в поярковской группе умерло 40 человек [17, с. 14]. Так завершилась первая зимовка поярковской экспедиции на Амур. К концу зимовки, как пишет Н. И. Никитин, когда, наконец, с хлебными запасами прибыли оставленные у волока люди, экспедиция не досчитывалась 50 человек [22, с. 41].

   Вывод, который сделали поярковцы из прошедших событий, был довольно поучительный: нельзя в подобных ситуациях разбивать отряд на мелкие группы. Однако дальше этого приобретенный ценой огромного количества человеческих жизней опыт в прок не пошел. Он был еще раз игнорирован, за что также пришлось платить человеческими жизнями из-за беспечности.

   

   Далее об истории экспедиции:
   Выход экспедиции на Амур
   Вторая зимовка
   Обратный путь и его значение
   История открытия Олекминского пути на Амур
   Источники и литература


   Дополнительно по данной теме можно почитать:

   Василий Поярков

   Осень 1643 года в походе В.Д. Пояркова

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ:

   Валерий Павлик. Долгий путь на Амур. Ерофей Хабаров и его «войско». Сайт регионального культурно-просветительского журнала "Словесница Искусств"