Экспедиция В.Д.Пояркова О проекте











Яндекс.Метрика


на сайте:

аудио            105
видео              32
документы      73
книги              91
панорамы       58
статьи        8908
фото           7984








Первый литературный портал:



Стихотворение
Шаг вперёд

Стихотворение
Садовник






Разделы по теме

История Амурской области



































Экспедиция В.Д. Пояркова



Поиски дорог на Амур

23 августа 2019 г.

   Слухи о богатствах восточно-сибирских земель привлекали людей из самых отдаленных мест. Даже из далекого Томска. Так, в 1636 году был снаряжен отряд из 50 казаков во главе с атаманом Дмитрием Копыловым, который добрался до верховьев Алдана, несмотря на недовольство и противодействие енисейских властей, не жалующих своих конкурентов. Здесь, в устье реки Майи, в мае 1638 года копыловцы впервые встретились с пришедшими на реку с Охотского побережья эвенками. Они-то и рассказали участникам похода о «конце земли встречь солнца», о наиболее удобном пути с Алдана на Ламу (Охотское море), который впоследствии получил название Северного пути по рекам.

   Эта информация казаков заинтересовала, и они решили пройти дальше в «необъясаченные места». Лето застало землепроходцев в землях эвенков рода Бута, где 28 июля 1638 года в 100 километрах от устья реки Майи они поставили острог, назвав его Бутальским.

   Здесь казаки и узнали от эвенкийского шамана (по другим сведениям — князца) по имени Томкони (Томканей) Шамаев о существовании в юго-восточной части Сибири, там, где «за морем восходит солнце», большой и рыбной реки Чирколы (Шилкары), в низовьях которой в горе земли танков (натков) имеется «серебряная гора Оджал». Из нее танки получают серебро и меняют его у приезжающих к ним торговых людей [19, с. 191-192]. Это были самые ранние в истории России зафиксированные сведения о реке Амур.

   Сделав Бутальский острог опорной точкой для дальнейшего продвижения «встречь солнца», осенью 1638 года Дмитрий Копылов с группой казаков попытался проникнуть по «ламскому пути», о котором рассказывали восточные поморы, на Чирколу, но из-за начавшегося в отряде голода, непогоды и холодов вынужден был возвратиться обратно в Бутальский острог. Однако атаман не оставил этого плана. Началась подготовка новой экспедиции. И уже в июне 1639 года [38, с. 114] с согласия томского воеводы И. О. Щербатова отряд, состоявший из 32 служилых людей, под руководством копыловца Ивана Москвитина с задачей выйти к морю, построить морские суда, на них добраться до земли танков в устье Амура (по тем временам Чирколы), подняться в ее низовьях до «серебряной горы Оджал», найти ее, определиться с получением серебра, используя для начала в качестве проводников эвенов и эвенков, отправился в «полуденную сторону». Следует упомянуть, что в официальных списках в экспедиции был 31 человек, по данным Москвитина — 32. Вероятно, что в составе экспедиции находился кто-то из охочих людей [38, с. 35, 37].











   Пройдя Северным путем на лодках по рекам до Охотского моря с одним волоком, москвитинцы в устье реки Ульи поставили первое на Дальнем Востоке русское зимовье, откуда на построенных ими 17-метровых кочах ходили к морю и на юг до острова Гиляцкой Орды, видели устье Амура, но заходить из-за отсутствия элементарных гарантий выживания не стали [38, с. 123-124, 142].

   По прибытии в Якутск весь их первый ясак (12 сороков соболей) и три «круга серебра», привезенных с «восточного похода». Алдонское серебро приобретено было на обратном пути у аборигенов в качестве доказательства. Один круг утрачен в администрации, два забрал воевода Головин [38, с. 142]. Учитывая обстоятельства, в своем отчете о проделанной работе во время экспедиции и собранных данных москвитинцы умолчали и начали готовить новую экспедицию на Чирколу в землю танков. Но осуществить ее не суждено было.

   Главной особенностью похода И. Ю. Москвитина является то, что это была первая целенаправленная экспедиция на Амур. Правда, есть версия Н. П. Крадина, который считает, что москвитинцы узнали о Чирколе в 1639 году на побережье Тихого океана [15, с. 64].

   В это же время, летом 1639 года [38, с. 123], из Енисейска для «прииску и проведывания новых землиц неясачных людей» был послан казачий атаман Максим Перфильев, который собрал определенные сведения из уст аборигенов, встречавшихся на пути, о Шилкаре (Амуре), а также о возможных путях выхода к реке, которые знали или о которых слышали тунгусы [38, с.123].

   В ряде исследований относительно экспедиции Максима Перфильева на Шилкару существуют различные версии, разночтения и оценки. Причем даже в хронологии [31, с. 83].

   Последние исследования В. А. Тураева по поводу оценок этой экспедиции сводят на нет бытующее ранее мнение о том, что именно Максиму Перфильеву, а вовсе не Ивану Москвитину принадлежит право первой целенаправленной экспедиции на Амур [38, с.123-124].

   Существуют разночтения и в ее датах. Так, Г. А. Леонтьева полагает, что экспедиция Максима Перфильева началась в 1638 году [17, с. 5-6], а В. А. Тураев на основе исследований источников считает, что летом 1639 года [38, с. 124], почти одновременно с Москвитиным. Попытка же проникнуть на Шилкару у Перфильева родилась в 1640 году во время похода [38, 124-124], после того, как казаки узнали о существовании этой большой реки, на берегу которой можно «добывать серебро».

   Особенность экспедиции Максима Перфильева в том, что она была обычной, не целенаправленной. Перед ней не стояла задача выйти на Амур, а маршрут движения на Шилкару был принят на казачьем «круге» в Витиме. Отсюда и оценка: не Максиму Перфильеву, а Ивану Москвитину принадлежит приоритет первой попытки целенаправленного проникновения на Амур, хотя оба землепроходца из-за начавшегося голода до берегов этой восточной реки не дошли. Однако это не умаляет заслуг первопроходцев в попытке проложить каждый своим маршрутом путь на Амур. Заслуга обоих еще и в том, что они собрали богатую информацию о проживающих по берегам Чирколы (Шилкары) людях, их культуре, хозяйственной деятельности, обычаях. Только Москвитин принес эти сведения с устья, а Перфильев — с верховьев. Но оба они тогда еще не знали, что материал, собранный ими, принадлежит ойкумене одной и той же реки.

   Такую же попытку достичь Амура проделали Еналий Бехтеяров и Антон Маломалка в 1641 году. И хотя обе экспедиции с точки зрения администрации оказались безрезультатными и не достигли конечной цели из-за начавшегося в отряде голода и по другим причинам, они показали возможность подхода к Амуру с разных сторон.

   После первых безрезультатных попыток проникнуть на богатую серебром реку енисейские воеводы решили искать выходы на Амур не по притокам Лены, то есть с севера, а со стороны Байкала — с запада, по «старой дороге», полагая, что этот путь будет более легким, чем северные подходы. Об этой дороге, хотя и очень неопределенно, в Енисейске узнали от байкальских тунгусов и бурят [17, с. 6]. Те рассказали, что эта старая дорога через Байкал шла на реку Баргузин, далее по ней вверх на Еравнинские озера, а оттуда — на Шилкар (Шилку). Обследование данного пути было поручено отряду казаков во главе со служилым человеком С. Скороходовым.

   Выполняя эту задачу, в 1643 году отряд отправился на поиски более легкой дороги от Байкала к Амуру с западной стороны. Скороходовцы переправились через Байкал, добрались до устья реки Баргузин, где в схватке с тунгусами, посчитавшими, что казаки идут «воевать за их земли», погибли [17, с. 6].

   Следующий этап, приблизивший землепроходцев к Амуру, был связан снова с Байкалом и деятельностью отрядов Василия Колесникова, Ивана Похабова и Ивана Галкина. Наиболее характерной чертой их экспедиции было установление мирных, «дипломатических» отношений и обоюдовыгодной торговли с местными жителями, а также сбор сведений о наличии драгоценных металлов на этой и «встречь солнца» земле. Но серебра землепроходцы так и не нашли. В последствии было установлено, что данные о наличии серебра в верховьях Приамурья от русских землепроходцев были скрыты. И этого следовало ожидать, так как аборигены посчитали, что из-за него могут начаться кровопролитные войны.

   В 1648 году отрядом Ивана Галкина основан Баргузинский острог, который впоследствии стал ближайшим подступом к бассейну Верхнего Амура [17, с. 6].

   Назначение и приезд первого воеводы Петра Петровича Головина в Якутск совпало с возвращением экспедиций Максима Перфильева и Ивана Москвитина. Их сведения об Амуре заинтересовали главу якутской администрации. Полученная информация с верховьев и низовьев этой могучей реки в основном совпадала: на Амуре имеется хлеб, соболь, серебро, река обжита, на ней ведется оживленный торговый обмен [17, с. 9]. Однако необходимо было проверить: идет ли речь об одной и той же реке или о разных реках, а также и подходы к этим водным источникам, о которых землепроходцы много рассказывали со слов аборигенов.

   Для сбора более точной информации и поиска подхода к Шилкаре П. П. Головин отправил из Якутска несколько разведывательных отрядов. Одному из них, состоявшему из 50 служилых людей, во главе с казачьим пятидесятником Максимом Васильевым и десятником Аксеном Аникеевым поручалось ответить на ряд вопросов: 1. Наличие «сухого» пути на Шилкару со стороны Лены или с Байкала. Как далеко от Байкала находится Шилкара (или Чиркола). 2. Как далеко расположен улус князца Лавкая и на каком расстоянии от него находятся места серебряной и медной руды на Шилкаре (Чирколе). 3. Какой родится в тех местах хлеб. 4. Куда впадает река Шилкара (Чиркола). 5. Являются ли названные реки разными или же речь идет об одной и той же.

   Итоги этой экспедиции неизвестны: погибла она или просто еще не найдены документы ее отчетов, сказать трудно, но информация о походе данного отряда больше нигде не упоминается. Однако известно другое. Несколько казаков, посланных П. П. Головиным на речку Чаю, принесли сведения от местных тунгусов, которые подтверждают сведения экспедиции Максима Перфильева о том, что «вверх Витима, за волоком, живет князец Лавкай в рубленых юртах... и хлеб у него родится всякий» [17, с. 9-10].

   Отписки казаков и серебро, привезенное Иваном Москвитиным с Чирколы, серебро с верховьев Шилкары, собранная в разных экспедициях информация о восточной реке и ясак, который землепроходцы взимали в тех местах, подтолкнули якутского воеводу к дальнейшим активным действиям по выходу на восточную реку.

   По его приказанию, не мешкая, готовится целенаправленная экспедиция на Шилкару, во главе которой П. П. Головин ставит письменного голову Еналия Бехтеярова с задачей преодолеть путь от Якутска до Витима и далее на Шилкару (Шилкар), собрать по пути максимум различных сведений, призвать под «высокую царственную руку» местных князцов Лавкая и Батогу, организовать сбор ясака, поднять хлебные пашни и места природных ископаемых (серебра, свинца, меди), поставить острог у серебряного рудника и приступить к освоению края.

   Отряд в 55 человек в расчете на два года обеспечили питанием, оружием, боеприпасами. Были приняты и другие меры по выполнению поставленной задачи.

   Отряд Еналия Бехтеярова поднялся по Витиму выше, чем это удалось Максиму Перфильеву, но из-за мелководья, завалов и порогов на речках, усталости людей и под давлением рассказов о военной силе даурских князцов письменный голова не стал рисковать и отдал приказ о возвращении. Взятый Еналием Бехтеяровым в амананы (заложники) тунгусский шаман Лавага кроме подтверждения прежней информации об Амуре и богатствах края упомянул о реке Зее, левом притоке Амура, про которую в Якутске еще никто не знал и на которой «хлебных сидячих людей много.., соболей много...»

   Новая неудача не заставила П. П. Головина отказаться от намеченных планов. Якутский воевода понимал, что экспедиция на Амур будет успешна только в случае большого и хорошо оснащенного отряда. Эти люди должны владеть максимальным количеством сведений о местах, куда им придется идти. Поэтому по его распоряжению шел сбор и анализ всей полученной и получаемой информации о Шилкаре (и Чирколе), а также о путях подхода к ней (к ним). Так прошло два года.

   И вот в 1643 году одному из русских отрядов, собиравшему ясак в устье реки Алдан, встретился тунгусский, уже известный по экспедиции Ивана Москвитина, шаман (или князец) Томкани (Томканей) Шамаев, который, как оказалось, хорошо знал не только более удобный путь на Чирколу, но и сам бывал там неоднократно. По приказу воеводы шамана доставили в Якутск, где с Томкани лично беседовал П. П. Головин.

   В исследовательской литературе встречаются разночтения о времени встречи тунгусского шамана (или князца) по имени Томкани с якутским воеводой П. П. Головиным. Тураев В. А. [1990, с. 34] пишет, что эта встреча состоялась по приказу воеводы во второй половине 1641 года, т. е. после возвращения И. Москвитина из экспедиции. По другим исследованиям, эта встреча произошла в 1643 году, во время которой Томкани поведал воеводе о более удобном пути на Чирколу. Причина разночтений, вероятно, в том, что: либо речь идет о разных людях (Томкани — Токмани), но информация при этом приводится одна и та же; либо у Головина было две встречи с Томкани, о чем пока исследователям неизвестно из документов; либо правдоподобна вторая встреча в 1643 году, когда тунгус поведал о более удобном пути, а сам за период между экспедицией И. Москвитина и подготовкой Поярковской экспедиции успел побывать на Амуре несколько раз (1641-1643). Если бы П. П. Головин знал путь на Чирколу (Шилкару) до 1643 года, то за период с 1641 по 1643 год было бы нецелесообразно посылать экспедиции М. Васильева и Е. Бехтеярова, а также других землепроходцев с целью поиска путей выхода на Амур. О судьбе Томкани известно немного. Он был проводником у В. Пояркова, затем, согласно некоторым «отпискам», он-де «был по незнанию повешен казаками за неуплату ясака» [38, с. 34].

   Со слов шамана стало известно, что на Чирколу (Шилкару) можно пройти Алданом, правым притоком Лены. Из Алдана — Учуром и Гонамом — до волока. С волока путь вел на Брянду, впадающую в Зею, а оттуда на Чирколу. Томкани назвал также имена «лучших людей» из улусов. О шамане и его информации немедленно известили Сибирский приказ в Москве, а тунгуса за его рассказ и согласие быть проводником в предстоящей экспедиции на Амур наградили четырьмя аршинами «доброго сукна».

   Таким образом, в 1643 году якутская администрация имела значительную информация об Амуре и путях выхода к нему. Это подвигло П. П. Головина к решению сделать еще одну попытку присоединения Чирколы (Шилкары) с ее землями и «хлебами» к Российскому государству.

   Как отмечает Б. П. Полевой, новая экспедиция на Амур под началом письменного головы Василия Даниловича Пояркова «готовилась в масштабах, совершенно необычных для малолюдного Якутского острога».

   

   Далее об истории экспедиции:
   Задачи экспедиции и ход ее подготовки
   Начало пути. Первая зимовка
   Выход экспедиции на Амур
   Вторая зимовка
   Обратный путь и его значение
   История открытия Олекминского пути на Амур
   Источники и литература


   Дополнительно по данной теме можно почитать:

   Василий Поярков

   Осень 1643 года в походе В.Д. Пояркова

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ:

   Валерий Павлик. Долгий путь на Амур. Ерофей Хабаров и его «войско». Сайт регионального культурно-просветительского журнала "Словесница Искусств"